Церковь во имя Святой Равноапостольной Марии Магдалины

ВЕЛИКИЙ КАНОН

"Возопих всем сердцем моим к щедрому Богу, и услыша мя от ада преисподняго, и возведе от тли живот мой".

Преподобный Андрей Критский написал около семидесяти канонов. Но самый значимый из них, конечно, Великий канон. Он читается в храмах по частям на Великом повечерии в первые четыре дня первой седмицы Великого поста, а также полностью - на утрени четверга пятой недели Святой Четыредесятницы. Великий канон был составлен в последние годы жизни Критского пастыря. Он стал своеобразным итогом духовного опыта преподобного Андрея, его проповедью.

В Синаксаре Постной Триоди на утрени четверга пятой седмицы говорится о том, что канон этот "умиление неисчетно имущ", что он "поущает всякую душу благим ревновати и подражати по силе, злых отбегати, и присно к Богу востекати покаянием, слезами и исповеданием". "Широкий и сладкогласный, яко и саму жесточайшую душу доволен умягчити и к бодрости благой воздвигнути, аще точию сокрушенным сердцем и вниманием подобным поется". Преосвященный Филарет Черниговский говорит, что в тропарях канона "духовное око поэта зрит события обоих Заветов в свете веры; лица святой истории то представляют ему образы духовной жизни, то примерами падения возбуждают к строгому подвигу. Скорбя о грехе, душа преподобного взывает к Господу о милости и только по временам восторгается сладким упованием на Бога". При всей своей обширности великий канон имеет отчетливо выраженную структуру. В первой части каждой из песней преподобный словно беседует со своей душой, а во второй - обращается к Богу с прошением о помиловании.

Начинает свое исповедание Богу преподобный Андрей с размышлений о жизни человеческой, переполненной грехами. С первых строк он направляет читателя на путь спасительного покаяния. Святой Андрей, словно путеводитель для каждой человеческой души, вместе с ней вздыхает о допущенных грехах и вместе с ней ищет, просит выхода.

"Помилуй мя, Боже, помилуй мя". С этими словами - своеобразными позывными начала Великого поста - православные собираются в долгий путь покаяния, препровождаемые преподобным Андреем Критским. Выстраивая Великий канон как единое целое, преподобный Андрей все время обращается к своей душе (душе, душе моя, многогрешная душе, душе окаянная). Это взывание к душе возрастает и учащается. От песни к песне нарастает и глубина покаянных воздыханий, которые достигают своего наивысшего развития в седьмой песне канона: "Согреших, беззаконовах и отвергох заповдь Твою, яко во гресех произведохся и приложих язвам струпы себе, но сам мя помилуй, яко благоутробен, отцев Боже".

В конце канона покаянные вопли облегчаются, все чаще появляются строки Нового Завета. Заканчивается Великий канон мирными словами человеческого сердца, принесшего покаяние. Здесь опять исповедание милосердия Божия и духовной нищеты человека, который ее приносит Богу как жертву. "Достойных покаяния плодов не истяжи от мене", - воздыхает в предпоследнем тропаре девятой песни преподобный Андрей, - "сердце мое даруй присно сокрушенное, нищету же духовную, да сия Тебе принесу, яко приятную жертву, едине Спасе". В заключительном тропаре преподобный просит Христа призреть на него милостивым Его оком и ущедрить его - "паче всякого естества человеча согрешивша".

Многие подвижники сохранили в памяти следующие слова из канона: "Рука нас Моисеева да утвердит, душе, како может Бог прокаженное житие убелити и очистити, и не отчайся себе, аще и прокаженна еси". Здесь упоминается библейская история о чуде, произошедшем с пророком Моисеем (Исх.4:6-7); но это древнее чудо сведено к чуду животворного покаяния. С необыкновенной заботливостью, даже нежностью поддерживает преподобный Андрей кающуюся душу, оберегая ее от злого отчаяния: "И не отчайся себе, аще и прокаженна еси".

У преподобного Андрея имеются некоторые излюбленные выражения и образы. Например, чаще всего, говоря о Христе, преподобный употребляет слова "милостивый", "милосердный": "Вонми ми, Боже Спасе мой, милостивым Твоим оком, яко человеколюбец еси: наказуеши милостивно и милосердствуеши тепле, слезяща зриши и притекавши, яко Отец, призывая блудного".

Любим преподобным Андреем и образ евангельской драхмы (Лк.15:8), к нему он обращается в различных песнях канона. "Юже, яко инаго драхму, взыскав, обрящи", - говорит он во второй песни. Здесь для преподобного Андрея дорого, чтобы была обретена погибшая драхма - кающаяся человеческая душа. "Аз есмь, Спасе, юже погубил еси древле Царскую драхму, но вжег светильник предтечу Твоего, Слове, взыщи и обрящи Твой образ". Здесь под драхмой понимается извечный образ Божий в человеке. Дорог также преподобному поэту образ белого снега: "Омый, очисти, покажи, Спасе мой, паче снега чистейша", - взывает преподобный в пятнадцатом тропаре четвертой песни канона, а в пятой песни молит: "Омый мя, Владыко, банею моих слез, молю Тя, плоти моея одежду убелив, яко снег".

Несомненно, что наряду с литературными достоинствами основная ценность труда преподобного Андрея Критского руководство Великого канона к внутреннему возрождению души человеческой. Преподобный Критский пастырь вводит душу человека в эту науку с последовательностью, мягкостью, искренностью. Он не хочет отпугнуть душу, которая несет на себе печать и язвы греха. Он тихо раскрывает несчастье этих язв, этого греха и убеждает в том, как прекрасна жизнь в Боге, какое великое милосердие ожидает раскаявшуюся душу, но одновременно, и не скрывает, что путь этот - деятельное и совершенное покаяние.

В самом начале канона преподобный развивает мысль о том, что милостивый Господь, "презирая лютая", спасет человеческую душу, ставшую на путь покаяния. И только позднее, когда душа возымеет доверие к ведущему ее доброму милостивому Пастырю, преподобный Андрей со всей откровенностью приступает к обнаружению духовных язв человеческой души: "Уязвихся, уранихся, се стрелы вражия, уязвившия мою душу и тело, се струны, гноения и омрачения вопиют раны самовольных моих страстей". Дальше сугубость покаяния нарастает: "Несть... иже согреши в человецех, егоже не превзыдох прегрешеньями".

Покаянные вздохи постепенно усиливаются и достигают своего крайнего выражения, когда преподобный Андрей говорит о "скотских похотях" человека, "тягчайших делах", о его "страстных и любострастных стремлениях". Житие человека преподобный Андрей называет "проклятым", говорит о "мерзости страстей", о "сладострастиях скверных", но одновременно все больше и больше в покаянные строки канона проникают звуки Нового Завета, и покаяние человека облекается духовными размышлениями человека о спасении: "Силоам (Ин.9:7) да будут ми слезы моя, Владыко Господи", - говорит тогда преподобный, - "да умыю и аз зеницы сердца и вижу Тя умно, Света превечна".

"Тайная сердца моего исповедах Тебе, Судии моему; виждь мое смирение, скорбь мою, и вонми суду моему ныне, и Сам мя помилуй, яко благоутробен, отцев Боже". Человек уже вошел здесь в свое делание покаяния; он открыл Богу свое самое глубокое, скрытое в нем самом, он сам произнес над собою суд и теперь ждет помилования от Бога. И теперь уже с некоторой надеждой вздыхает душа: "Пощади, Спасе, Твое создание, и взыщи яко пастырь погибшее, предвари заблудшего, восхити от волка, сотвори мя овча на пастве Твоих овец". В этом тропаре уже полностью Новозаветные образы. Ветхий завет отошел, человек стал лицом к лицу перед своим Спасителем, он просит, чтобы ему войти в паству Доброго Пастыря, стать его спасенной новозаветной овцой.

Уже совсем в конце своего произведения преподобный, вспоминая благоразумного разбойника, воскликнет: "Но, о Благоутробне, яко верному разбойнику Твоему, познавшему Тя Бога, и мне отверзи дверь славного Царствия Твоего", умоляя, чтобы ему сравняться с разбойником. Человек, вникающий в уроки преподобного Андрея, узнает начертанный ему путь спасения, путь очищения своей души, путь покаяния, путь сознания своих неправд и отрицания их. Именно к этому состоянию нищеты духовной и смирения ведет неуклонным путем исповедь преподобного Андрея Критского - его Великий канон.

Газета "Царкоунае слова" №5 2006г.


Free Web Hosting